Трое детей живут в ужасных условиях. Никому и дела нет до малых.
Жители улицы Ночника, что во Львове, забили тревогу: “Мать оставляет троих малолетних детей дома одних. Из запоя не выходит неделями. Малые бегают по улице голодные и грязные. Восьмилетний Вася формально учится во втором классе, но в школу не ходит. В доме грязь, мусор, всюду бутылки из-под водки… Кристина, которая живет рядом, забирает младшую, трехлетнюю Дианку, к себе. Горе-мать не моет ее, не переодевает. Ребенок почти не говорит”. Журналист “ВЗ” наведалась к этой семье.
Кристина говорит, у нее рука не поднималась звонить в службу по делам детей, потому что понимает, что детей заберут. “Я ее просила не пить, ругала — никакого толку. В понедельник прихожу к ним, в доме темно. Малая забилась в угол, как котенок… По комнате ходит какой-то мужчина, Ира сидит пьяная на кухне, — в отчаянии рассказывает женщина. — Я забрала Дианку к себе. Потом ко мне прибежали старшие ребята, искали маму. Оказалось, и пошла к соседям пить водку”. Кристина пыталась вразумить горе-мать. Но и едва держалась на ногах. Была неадекватная. Ее друзья по бутылке с кулаками и криками выгнали госпожу Кристину.
В этой семье трое детей. Старшему Василькове — восемь, Славки — шесть, Диане — три. Их мать — 30-летняя Ирина. Сосед Игорь рассказывает, ему позвонили знакомые и рассказали, что женщина оставила детей и пропала. Не дай Бог что-то случится… В доме — газ. “Я побежал ее искать, — говорит мужчина. — А она с алкашами водку глушит! Волосы такое грязное, будто ей на голову масло вылили. Ноги, загрязняя. Я к ней говорю, а она не реагирует, как будто в космосе. Домой шла по забору…”.
Игорь говорит, семья живет в доме родственников 39-летнего Василия, который является отцом детей. Они не расписаны. Ирина считается матерью-одиночкой. Василий — наркоман со стажем. Работает на “Шуваре”. “Он продукты в дом приносит, какие-то овощи-фрукты, но она постоянно пьет. Ничего не готовит!” — возмущается сосед. “Если старшие найдут кусок хлеба, то должна была постоянно голодна”, — добавляет соседка.
Кристина держит Дианку на руках. “Я вот только с работы прибежала (работает на швейной фирме. — Авт.) — сразу ее забрала, — говорит. — Переодела, потому что по дому бегала в мокрых носках”. Знакомые покупают для детей одежду на гуманитарке, помогают с картошкой на зиму. И мать-пиячка, похоже, и не думает браться за ум! Соседи говорят, середущого Славка тоже фактически воспитывают чужие люди. На меня смотрят два синих очка. Дианка незнакомых людей пугается. Я даю ей печенье, боится его взять. “Большинство времени имела сидит в доме, — говорит Кристина. — Только вот сейчас ребенок начал говорить “баба”, “дядя”. Меня называет “няня”. Соседка рассказывает, мать не кладет дочку в кроватку, а спит с ней на раскладном кресле. “Просила ее этого не делать. Потому что она пьяная, может ребенка ночью придушить. Не реагирует”.
Когда я зашла в дом, увидела шестилетнего Славика. Сидел на грязном диване. В комнате, на полу, горы грязной одежды. Всюду бутылки, сигаретные «бычки», игрушки. Вонь. На кровати без постельного белья (подушки, кажется, в жизни не видели наволочек) лежал старший Василько. Накрылся грязным коциком. Видно только его глаза. Когда видит, что его фотографирую, плачет: “Я не хочу жить без мамы, без папы! Папа придет, обругает маму, она перестанет пить”…
В это время мать со своим товарищем по рюмке распивают на кухне очередную бутылку. Женщина не может связать вместе и двух слов. На мои замечания, почему в доме не убирает и не ухаживает за детьми, лепечет что-то непонятное. В ванну меня не пускает. А я знаю, что там ужас, соседи рассказывали. Заглядываю в холодильник — на полках гнилая лук и старая редиска. Повсюду грязная посуда. На столе прокислий борщ. Таким и отравиться могут. Ребята мне сказали, что ели в этот день пельмени.
“Почему ребенок не ходит в школу?” — спрашиваю женщину. Пытается всю вину переложить на мужа. Он, мол, наркоман, ее бьет. Все из дома продал. Ее телефон сдал в ломбард. “Сколько вы на ребенка получаете?”. “2 900 грн. на месяц”, — говорит. “Что вы детям покупаете?”. “Муж у меня карточку ворует”, — отвечает. “Ложь! — возмущается сосед Игорь. — Она все деньги пропивает”.
…Вызываем с соседями патрульную полицию. Женщина не позволяет полицейским зайти в дом. “Алкоголем злоупотребляете?” — спрашивают с порога. “Злоупотребляю, но сегодня не пила”, — отбивается. Патрульные обещают передать всю информацию в социальную службу. Читают несколько минут “нотации”, и женщина, кажется, не понимает, что происходит.
Дианка того дня ночевала у соседки. А вечером, говорила женщина, было продолжение “банкета”. Мать снова пила. Отец детей пришел домой поздно, принес малым кефира…
Фото автора.
Комментарий для «ВЗ»
Анна МАРУШЕЧКО, учительница СШ № 67, классный руководитель Василька
К ребенку не имею никаких претензий. Малый в школу ходит, где-то когда-то может не прийти. Тому есть объяснение от мамы или справка. Малый одет чисто. В прошлом году он имел справку, что семья малообеспеченная. В этом году ходит в группу продленного дня. 10 грн. на обед. Имеет тетрадки и книжки. Мы не оцениваем детей во 2-м классе, но малыш справляется с программой. Мама в сентябре была в школе. Ничего за ней плохого не заметила. Только то, что мне не дала своего номера телефона. Отца я видела один раз. Дома я у них не была. Не было такой потребности. На днях ко мне приходил их сосед, он мне рассказал все то, что и вы. Что они там пьют… Впервые об этом услышала. Была поражена. Я обязана пойти к ребенку тогда, когда без уважительных причин ее долго нет в школе. Об этом рассказала завучу. Социальный работник и психолог пойдут посмотреть, в каких условиях живет ребенок.
