Сатанист или сумасшедший: что толкнуло изверга на ужасное преступление?
В селе Лисятичах, что неподалеку Стрыя, 33-летний мужчина убил и расчленил собственную мать. Тело 54-летней женщины спрятал в погребе, под картофелем. Первой тревогу забила родная сестра погибшей Марии — Анна. Пожилая женщина уехала к Стрыйского отдела полиции, потому что не видела сестры уже три дня. Но всерьез ее беспокойства не восприняли. Мол, подождите, появится… Сын Марии, Владимир, от тети лишь отмахивался (их дворы расположены через сетку). Говорил, мама поехала в город, на базар… При этом был спокоен, не нервничал. К поискам пропавшей женщины подключились соседи — Марии не было почти неделю.
…Под давлением жителей села на место события таки выехала следственно-оперативная группа. Зашли в дом и ужаснулись. Беспорядок, побитая посуда, во дворе сожжен одежду… На тумбочке — оккультная литература, книги магов и карпатских мольфаров. Но тела в доме не нашли. Когда правоохранители приехали во второй раз (соседи продолжали бить тревогу, звонили даже в Киев), только тогда в подвале обнаружили изрубленное тело пропавшей женщины. Правоохранители сразу заподозрили в убийстве Марии ее сына Владимира, который жил с ней. Тот убежал. Нашли мужчину за сорок километров от дома (в Дрогобычском районе). Сейчас он в СИЗО.
Перед тем, как ехать в село, где произошла трагедия, я позвонила к местному священнику, чтобы договориться о встрече. По телефону отец Владимир сказал, что завтра его не будет, потому что едет в Дрогобыч на Службу. О том, что произошло в селе, говорит неохотно. “В ту хату меня три года не пускали с молитвой и водичкой, — говорит отец. — Покойница говорила, что ее сын в доме должен капище, занимается сатанизмом. Года два назад он в селе кресты повалил… А однажды мне сказал: “Я черта видел!”. Я ему говорю: “Приди к церкви. Висповідайся. Будем того черта изгонять”. Не пришел”. Священник рассказал, в этой семье уже не одна беда случилась (когда-то это был один двор, а потом родственники перессорились и отгородились). Сын Анны (сестры убитой. — Авт.) зарезал косой родного деда. А пять лет назад сам сгорел в летней кухне вместе с отчимом. Семья пьянствовала… “Там очень большое зло, — говорит отец. — Нужно, чтобы молитвы читал сильный монах, обычный священник не даст себе раду”.
…Было ли убийство женщины ритуальным жертвоприношением, как об этом говорят люди?
Еду в село. Останавливаюсь возле амбулатории. “Это семейка Адамсов, — говорят в один голос работницы больницы. — Анна пьет (односельчане говорили, что из дома все продала, даже вилки. — Авт.). На их дворе одни мать-перемать, ссоры, проклятия. Нет там святого духа”. “А про покойницу Марию что скажете?”. “Мария — трудолюбивая была, имела огород возле дома. В Стрые на базаре торговала — овощами, мясом, молоком, яйцами…”. (Год назад умер брат Марии, то она, в отличие от Анны, и детям его помогала с продуктами. — Авт.). “А что думаете о магии, которой занимался ее сын?”. “Я в это не верю, — говорит акушерка. — Он болен, у него психические расстройства. О магии в селе речи не было. Его нельзя было выпускать в люди. Надо было держать в Заведении (в этом селе действует психиатрическая больница. — Авт.). Мама поехала, написала заявление. И забрала его под свою ответственность, чтобы получать пенсию за него. Дорого им и пенсия обошлась”. О умершего мужа погибшей Марии в Лисятичах мало знают. Говорят, он из соседнего села. Супруги вместе не долго прожили, родился сын, муж начал пить, и она с ним развелась. А вот о сыне Марии говорят, что обострения с психикой у него начались после армии (служил в спецназе). Там получил какую-то физическую травму, лечился во Львове. Хотя уже с детства, говорят односельчане, имел “шпака” в голове.
…Сестра убитой, госпожа Анна, чистит чеснок возле дома. Без проблем соглашается на разговор. “У вас здесь уже не первая трагедия. Какое-то место нехорошее”, — говорю ей, когда рассказывает про своего погибшего сына и мужа. “А Бог его знает… Я думаю, то кто-то сглазил, может, и гадалка Люда со Стрыя (именно с ней, по свидетельству тети Анны, ее племянник общался. — Авт.). Я ее раз видела, люди в Стрые говорят, она в белом парике ходит. Вроде как-то она Марусе на базаре сказала: “Я тебе, курво, сделаю, чтобы ты сгинула”. “А вы видели всю ту литературу, которую читал ваш племянник?”. “Нет, он все то прятал”. То, что племянник имеет проблемы с психикой, женщина знала. Не раз жаловался, что болит голова. Новый диван, который мать купила, сжег во дворе. Вынес образы из избы… А года три назад вообще пропал — его нашли в селе Довголуці (Стрыйский район). Там пас коз, которых держал сожитель его знакомой гадалке Люди. Мария, когда была еще жива, рассказывала соседям, что ее сын пасет овец далеко в горах… “А вы пьете?” — спрашиваю, потому что же люди об этом в селе говорят. “Боже упаси. То Мария могла выпить. Имела в Стрые подружку, алкоголичку”, — выпаливает. Госпожа Анна рассказывает, что закончила юридический факультет. Работала много лет главным бухгалтером в Киевском проектном институте (филиал был в Львове). Когда я эти подробности из ее жизни пересказывала ее соседям, они только улыбались: “Она проводницей работала, потом что-то натворила, ее выгнали. Устроилась в прачечную — стирала постель с поездов”, — рассказала ее соседка Люба.
Возле дома, где произошло убийство, спят двое щенков. Бегает рыжий котенок. Вокруг кучи мусора, старое тряпье, сожжена подушка. Анна показывает двора ее сестры. Замечаю два новые пластиковые окна в старом доме (дом Анны — двухэтажный, значительно больший, чем у сестры, его построили их родители). “Вы ничего не слышали, когда это произошло?”. “Ничего… Он взял подушку и сжег, то я увидела дым. Я ходила в милицию к Дяде, говорила, что сестра исчезла. В сельском совете была. Никто не реагировал. “Баба, ждите до понедельника”, — сказали в милиции.
“А живность где?” — спрашиваю. Вижу только пустые клетки. “Забрали племянники. Трое свиней, куры, гуси, козы. Еще было три козы, которых он не добил (несколько коз и кур сын погибшей убил еще раньше, одну мертвую курицу бросил псу в конуре. — Авт.). “Зачем Мария забрала его из больницы?” — спрашиваю. “Врач требовала у нее деньги, 300 грн., чтобы его держали… А за неделю как он Марусю порубил, пришел — вся куртка в грязи и в крови. Я с ним говорила, а он говорит: “Я бабу имел той ночи. Ничего не могу ей сделать”. “Теперь бабы плохие, гипсовые”, — говорю ему. Я сделалась глупой и спрашиваю его: “Ты за куклу говоришь?” — “За телку”, — ответил.
“Между сыном и матерью были отношения?” — допитуюсь. “Нормальные. Не могу поверить, что он это сделал. То все и гадалка, — не унимается тетя Анна. — Я слышала через дырку в заборе, как он по мобильному говорил: “То, что ты сказала, я уже сделал”. Маруся уже тогда пропала. Я ему говорю: “Володя, козлятам есть надо дать”. А он как крикнет: “Сейчас!”. Я испугалась. Закрылась в доме. Лом взяла”. Другие соседи говорили, что сын не раз избивал мать. Бросал в нее чем попало… А вот о конфликте между двумя сестрами накануне убийства знают только ближайшие соседи (Анна об этом — ни слова). Они рассказали, что Мария узнала на базаре, что ее сестра ворует у соседей овощи и продает. Говорят, пожилые сестры даже подрались… Первая учительница задержанного, Лидия Николаевна, рассказала, что обучение ее бывшему ученику давалось слабо. Был замкнутым, но не агрессивным. В 5-м классе что-то у него не сложилось со сверстниками, его перевели в другой класс. А вот его одноклассница (отказывается назвать имя) вспоминает, в седьмом классе Володю оставили на второй год. Желания учиться не имел. “Хотел привлечь к себе внимание, — вспоминает. — Но в классе его не очень воспринимали. Как-то пришел с перемотанными руками и говорит: “Посмотрите, какой я качок”. Все с него смеялись”.
“Никаких психических отклонений у него не было, — продолжает одноклассница. — Он попал под чье-то влияние. Поснимал иконы в доме — сжег. С кладбища лампадки воровал… Говорил: “Я сын Гитлера” (на фасаде его дома я увидела фашистский крест. — Авт.). Девушка вспомнила, как-то рассказал ей, что имеет опухоль в голове. Со слов еще одного одноклассника, он еще в училище занимался магией. Не раз говорил, что может погадать. Говорил, что за ним что-то ходит и говорит, что делать…
Расспрашиваю, или задержан где-то работал? Соседи вспомнили, полгода работал в Стрые в компании “Леони”. Там якобы познакомился со своей будущей женой, но быстро с ней развелся (она значительно старше). Работал охранником в супермаркете.
По факту убийства женщины открыто уголовное производство по ч. 1 ст. 115 (умышленное убийство) УК Украины. Санкция статьи предусматривает наказание – от семи до пятнадцати лет лишения свободы. Руководитель отдела Стрыйской полиции ГУ НП во Львовской области Иван Малыш рассказал журналисту “ВЗ”: “Человек болен, лечился в психиатрической больнице. Так же, как и его бывшая жена. Детей не имели. Назначена психологическая экспертиза”. “А что известно про гадалку Люда?”. “Об эту личность не могу давать информации. Проводятся следственные действия”. “Говорят, он травму получил в армии. Какую именно?”. “В это не вникал”. “Правоохранители его боятся?”. “Как вам сказать… Не боятся, но неприятно иметь дело с таким придурком. Очень специфический человек. На него смотришь, аж жутко становится — такой у него взгляд. Говорит, что он сын Гитлера, что все должны умереть, что есть другой мир — потусторонний. Видит у каждого на лбу пятиконечную звезду. А насчет убийства ничего не говорит. Это больше всего удивляет и настораживает”.
Как мы узнали из достоверных источников, задержанный лечился в психбольнице, и неоднократно (за месяц до трагедии проходил лечение). Однако психическое состояние таких людей, говорят врачи, меняется в течение часа. У него вторая группа инвалидности (шизофрения). Проявления бреда. После того, что он натворил, его скорее всего доставят в больницу, хуже, чем тюрьма (в Днепре). Там содержатся только убийцы. К сожалению, говорят специалисты, государство не слишком заботится о психиатрические больницы и больных (недостаточное финансирование, не хватает средств на лекарства и питание).
Фото автора
